Здравствуйте, Виталий.
1. В России наиболее успешно происходит именно то, чего она больше всего боится. Странная мысль, но некое рациональное зерно в ней есть.
Мысль действительно странная
, поскольку очень сложно рассуждать в таких категориях, как «Россия боится», «Россия хочет» и т.д. В моем понимании «Россия», как религиозно-историко-географически-культурное понятие не может чего-либо боятся. Русские – этнос, «костяк»,как сейчас принято говорить – «государствообразующий народ» России. А, так как боятся в основном люди, то следовательно надо говорить о том, чего боятся люди. А эти страхи, наверное, у всех народов одинаковы – утеря государственной и личной независимости, пропадание национального и культурно-религиозного самосознания и т.п. Подобные страхи развиваются в том случае, если государственный управляющий аппарат не выражает интересов коренного этноса страны и появляется разделение власть-народ, причем это разделение идет не по иерархичному принципу (вождь или правитель, чья власть легитимна и желанна как выразитель воли народа), а по очень распространенному принципу «я начальник – ты дурак». Это разделение, как мне кажется, было если не всегда, то очень долго. Таким образом, в результате разделения цели власти и народа расходятся и иногда идут в совершенно разных направления. Это разделение и приводит к тому, что большинство государственных преобразований вызывают резко негативную реакцию у населения, как бы СМДИ (средства массовой дезинформации) не старались.
2. При тотальной пропаганде "общинности", как наиболее русской идеи - русские вовсе не коллективисты, но индивидуалисты почище чем все протестанты вместе взятые: главное русское слово ("воля") определяет наше отношение к окружающему миру, ибо воля, это не свобода (свободу даруют, волю берут).
Не совсем ясна связь между общинностью и волей. Общинность, кстати, совсем не тоже самое что коллективизм. В коллективизме ответственными являются все участники, что приводит к тому – ответственным не является никто. Такая идея действительно чужда русскому человеку. «Общинность» это, в моем понимании, строгий иерархично выстроенный ряд, в котором всегда есть ответственный за все. Пример малой общины – большая крестьянская семья, где отец является главой семьи, старший сын – наследником и продолжателем отцовского дела и т.д. В рамках, предположим, деревни это был старшина и некий совет, состоящий из наиболее уважаемых людей. И так далее. А вот понятие «воля», которую Вы так верно описали, появилась, как мне кажется, именно из разделения, которое я описал выше. То есть власть сосредотачивается в руках людей, не являющихся выразителями народных желаний. И пока нет полной свободы от нежеланной власти – волю не ограничить. Пример – Вольный Дон. Люди, которые туда уходили, жили по вполне огранивающим законам и волю свою смиряли.
Ну и степная поговорка, как мне кажется, совсем не применима к русским. Как раз наоборот, русское гостеприимство и радушие к любым пришельцам, как мне кажется, и явилось причиной многих российских бед.
Что хочу, то и ворочу, и будь, что будет! Отсюда такой интерес к западной идеологии "освобождения", при повсеместном понимании, что порядок у нас может быть достигнут только и исключительно силовыми методами и только сверху, ибо "общественного договора" у нас не может быть по определению.
Здесь я полностью с Вами согласен, потому что это поведение – единственно возможный процесс, позволяющий сопротивляться неугодной власти и иногда приводящий к бунтам и потрясениям.
P.S. А понятие «общественный договор» я и сам, если честно не могу до конца понять.
1. В России наиболее успешно происходит именно то, чего она больше всего боится. Странная мысль, но некое рациональное зерно в ней есть.
Мысль действительно странная
, поскольку очень сложно рассуждать в таких категориях, как «Россия боится», «Россия хочет» и т.д. В моем понимании «Россия», как религиозно-историко-географически-культурное понятие не может чего-либо боятся. Русские – этнос, «костяк»,как сейчас принято говорить – «государствообразующий народ» России. А, так как боятся в основном люди, то следовательно надо говорить о том, чего боятся люди. А эти страхи, наверное, у всех народов одинаковы – утеря государственной и личной независимости, пропадание национального и культурно-религиозного самосознания и т.п. Подобные страхи развиваются в том случае, если государственный управляющий аппарат не выражает интересов коренного этноса страны и появляется разделение власть-народ, причем это разделение идет не по иерархичному принципу (вождь или правитель, чья власть легитимна и желанна как выразитель воли народа), а по очень распространенному принципу «я начальник – ты дурак». Это разделение, как мне кажется, было если не всегда, то очень долго. Таким образом, в результате разделения цели власти и народа расходятся и иногда идут в совершенно разных направления. Это разделение и приводит к тому, что большинство государственных преобразований вызывают резко негативную реакцию у населения, как бы СМДИ (средства массовой дезинформации) не старались. 2. При тотальной пропаганде "общинности", как наиболее русской идеи - русские вовсе не коллективисты, но индивидуалисты почище чем все протестанты вместе взятые: главное русское слово ("воля") определяет наше отношение к окружающему миру, ибо воля, это не свобода (свободу даруют, волю берут).
Не совсем ясна связь между общинностью и волей. Общинность, кстати, совсем не тоже самое что коллективизм. В коллективизме ответственными являются все участники, что приводит к тому – ответственным не является никто. Такая идея действительно чужда русскому человеку. «Общинность» это, в моем понимании, строгий иерархично выстроенный ряд, в котором всегда есть ответственный за все. Пример малой общины – большая крестьянская семья, где отец является главой семьи, старший сын – наследником и продолжателем отцовского дела и т.д. В рамках, предположим, деревни это был старшина и некий совет, состоящий из наиболее уважаемых людей. И так далее. А вот понятие «воля», которую Вы так верно описали, появилась, как мне кажется, именно из разделения, которое я описал выше. То есть власть сосредотачивается в руках людей, не являющихся выразителями народных желаний. И пока нет полной свободы от нежеланной власти – волю не ограничить. Пример – Вольный Дон. Люди, которые туда уходили, жили по вполне огранивающим законам и волю свою смиряли.
Ну и степная поговорка, как мне кажется, совсем не применима к русским. Как раз наоборот, русское гостеприимство и радушие к любым пришельцам, как мне кажется, и явилось причиной многих российских бед.
Что хочу, то и ворочу, и будь, что будет! Отсюда такой интерес к западной идеологии "освобождения", при повсеместном понимании, что порядок у нас может быть достигнут только и исключительно силовыми методами и только сверху, ибо "общественного договора" у нас не может быть по определению.
Здесь я полностью с Вами согласен, потому что это поведение – единственно возможный процесс, позволяющий сопротивляться неугодной власти и иногда приводящий к бунтам и потрясениям.
P.S. А понятие «общественный договор» я и сам, если честно не могу до конца понять.