Я видел как воскресает Христос!

[Виталий]

http://www.inozemtsev.ru/texts/voskresen.htm

[Руслан]

Хорошо... мне с ними часто легче, чем со "знающими". Они слушают и делают... Знающие все больше читают и сравнивают, за обилием впечатлений теряя главное...

[Виталий]

Руслан :
Хорошо... мне с ними часто легче, чем со "знающими". Они слушают и делают... Знающие все больше читают и сравнивают, за обилием впечатлений теряя главное...

А главное - пока она в "носовом платке", она еще не ищет "пророчеств старцев", и пр. А вот как замотается платком бо бровей... как начитается брошюрок...

Или другая крайность - как начитается "белибердяевых"... и начинает: "...а вот почему женщине нельзя в Алтарь, а вот почему...?"

...тут вот самое главное и начинается.

[Руслан]

Аще не будете как дети...

[Виталий]

Руслан :
Аще не будете как дети...

Трудно это - как заново родиться. Невозможно просто сделать вид, что неискушен - это будет внутренней ложью, ложью самому себе. "Как дети" можно только стать заново.

Мне пока не удалось. Даже близко не лежало. Ветхое давит.

[Руслан]

Зато входящим в храм удается... Они идут себе... как домой и в этом их счастье, я также когда-то пришел...

[Alexandr]

Спаси Господи, Виталий, за интересную статью.

С уважением, Александр.

[Владимир_91]

Здравствуйте о. Александр. Как вы думаете, почему такое происходит. Почему человек, уходит от простоты в вере, почему становится как бы знайкой, "корифеем" в вере, и в тоже время приобретает некие фарисейские качества - чувство превосходства в познании в вере в жизни. Трудно с такими бывает общаться - это верно.

[FortYork]

Виталий :
http://www.inozemtsev.ru/texts/voskresen.htm

Христос воскресе!

Спаси Господи!

***Одним словом, я "увидел" впервые не только тех, кто «умеет» и «знает», кто во всем «разбирается», но и тех, кто не знает главного, что Христос, именно им «живот даровал», ибо это они – «во гробех». И вот я увидел их вокруг себя: ***

Боюсь, что наоборот. Особенно это касается "животастых бизнесменов окруженных частоколом «лбов» со «слуховыми аппаратами...". Подозреваю, что они отлично осознают, что без пяти минут  «во гробех».

"«Я не понимаю, я здесь новенькая», - сказала мне пожилая женщина на всенощной..."

Я 9 лет в Православии... Но почему-то тоже многое перестал понимать...

***Они не знают, но им «сказали», что вот «тут», «тут» и «там» - НАДО, и они идут, торопливо повязывая свои «носовые платочки», сумасшедше озираясь, смутно ожидая «чего-то», не веря – веруя. ***

Когда-то я тоже поймал себя на мысли, что могу запросто пропустить службу ради чего-нибудь, что "надо"...

Но ведь за Христом последовали не потому, что было "надо"... А вот уйти от Него - запросто. Например, вмемсто службы поехать в воскресенье на работу в офис - детей ведь тоже кормить надо...

Мой приятель  устроился на хорошую работу, но воскресенье у него - рабочий день. В церковь ходить ему не надо, надо работать, чтобы жизнь наладилась - его всей семьи....

Это не в осуждение, а в рассуждение - я понимаю его сейчас лучше, чем раньше.

[Руслан]

Владимир_91 :
Как вы думаете, почему такое происходит. Почему человек, уходит от простоты в вере, почему становится как бы знайкой, "корифеем" в вере, и в тоже время приобретает некие фарисейские качества - чувство превосходства в познании в вере в жизни.  

Мф. 13, 7 иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его;
22 А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно.

Лк. 15, 11 Еще сказал: у некоторого человека было два сына;
12 и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение.
13 По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.
14 Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться;
15 и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней;
16 и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему.
17 Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода;
18 встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою
19 и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
20 Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.
21 Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
22 А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги;
23 и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться!
24 ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
25 Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование;
26 и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?
27 Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым.
28 Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его.
29 Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими;
30 а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка.
31 Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое,
32 а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

Даже не знаю, надо ли добавлять от себя, когда есть такой замечательный источник, как Евангелие?

[Руслан]

Вот еще интересный материал.

Шашлык для старшего брата.

Долго я не решалась начать этот разговор. Останавливало смущение, что выношу сор из избы, забиваю мяч в собственные ворота. Ведь святые отцы учат нас, что надо покрывать грехи ближних. А свои безжалостно обличать. А если в общем полотне, шитом некрасивыми, греховными стежками, есть и меня обличающая ниточка - Господи, благослови...
Притчу о блудном сыне знают все. Два сына было у одного человека. Младший ушёл от него в дальнюю страну, жил там распутно, растратил своё имущество, голодал, пас свиней. И - раскаялся. И - вернулся к отцу. А отец не просто простил сына, он побежал ему навстречу, обнял его, сказал слугам своим: «Принесите лучшую одежду и оденьте его; дайте ему перстень на руку и обувь на ноги; и заколите откормленного телёнка; станем есть и веселиться! Потому что этот сын мой был мёртв и ожил; пропадал и нашёлся». И начали веселиться. Притча проста, понятна. Даже новоначальный христианин, даже школьник, даже ученик воскресной школы знает, что под отцом в притче разумеется Бог, а под блудным сыном - кающийся грешник. Греховная жизнь в «далёкой стране» удаляет нас от Отца Небесного, но если мы покаемся, припадём к милосердным коленям Спасителя, Он не просто простит нас, Он возрадуется нашему возвращению из блуда и непотребства.
Но сегодня мы поведём речь не о блудном сыне. О его брате. Старший брат не расточал отцом нажитого добра, он остался в родительском доме, работал в поте лица на полях, и вот однажды... Пение и ликование.
- Что такое? - вопрошает старший брат слугу. А слуга с радостью объясняет:
- Брат твой нашёлся!
Радость! Радость? Радость... Блудному (!) сыну угощение, перстень на руку, а мне... «Я столько лет служу тебе...» - потекли мутным потоком упрёки сыновний, много упрёков, а радости никакой. Но отец с любовью напоминает ему: «Сын мой! Ты всегда со мною, и всё моё - твоё». Почему же не обрадовался старший сын вернувшемуся в отчий дом брату? Потому что место в сердце, свободном для радости, уже заняла расторопная зависть. Радости и зависти не ужиться вместе.
Ещё десять лет назад разговор о завистливом сердце старшего брата актуальным было назвать нельзя. Все мы, ринувшиеся в храм Божий после долгих блужданий в «стране далёкой», были блудными детьми. Мы утомились пасти свиней на чужих полях и изголодались. Нам так хотелось отцовской здоровой пищи и сердечного утешения. И мы наперегонки помчались в дом Отца нашего Небесного. Вспоминаю то время как особенно прекрасное. Стоялось в храме не утомительно, читалось много, постилось легко. Мы делились друг с другом каждый своей радостью и она мгновенно становилась общей.
- Я завтра с мужем венчаюсь!
- Слава Богу!
- У меня сын креститься решил!
- Слава Богу!
- Еду в паломничество в Иерусалим, пиши записочки, помолюсь там...
- Слава Богу!
Праздник заблудшей души, обретшей наконец кров отчий. Сладостно замирало сердце, и благодарность за каждый прожитый день срывалась с губ в вечерней молитве. И вот прошло десять лет. То ли подустали мы от радости, то ли попривыкли в отчем доме, то ли подзабыли наше блудное прошлое и освоились в «праведности» собственных устоев. Оно и понятно. Мы строго соблюдаем посты и если вдруг не углядим на шоколадной обёртке в мелком шрифте «сухое молоко» и откусим кусочек, - бежим, выпучив от ужаса глаза, к духовнику:
- Согрешил, батюшка!
Мы все праздники в храме. Иногда занеможем, а всё равно идём, - нельзя, есть устав церковный и нарушать его грех Мы регулярно в Прощёное воскресенье смиренно гнём спину перед близкими:
- Прости меня, грешного... И сами великодушно принимаем чужой ПОКЛОН:
- Бог простит...
И лампада горит в нашем доме, и все иконочки освящены, и святая вода с кусочками артоса наготове. Старшие братья мы в отчем доме, привыкли, освоились, укрепились. Так что же не так?
- Я должна с тобой поговорить, такая новость! - давняя прихожанка моего храма глядит на меня загадочно и тревожно. - Учительницу Ольгу Викторовну помнишь?
- Ту, что окрестилась недавно? В шляпке...
- Вот именно! Окрестилась недавно, ходила в храм в шляпе, с накрашенными губами! И знаешь где она теперь? - прихожанка оглядывается по сторонам, дабы никто не подслушал тайну и шепчет, - в монастырь ушла, инокиня...
- Неужели?! - новость действительно удивительная. Совсем недавно эта учительница спрашивала у меня в храме, где проходит исповедь. Вид у неё был нелеп и вызывающ. Шляпка с кокетливо загнутыми полями, яркая краска на губах, глаза
подкрашены. Я испугалась - в таком виде на исповедь?! Но сделать замечание не решилась - вдруг осерчает и уйдёт. А батюшка, помню хорошо, внимательно её слушал, исповедовал долго, учительница плакала, размазывая по щекам черную краску.
- Неужели так быстро...
- Вот именно, быстро! Какая из неё монахиня получится, если она ещё и не поняла толком, что такое церковная жизнь. С наше бы, с наше походила... Все в святые торопятся, но ведь через ступеньку к Богу не идут. Вот старец Амвросий Оптинский в одном из писем духовной дочери писал... - и она стала наизусть цитировать старца Амвросия, потом подкрепила его слова выдержками из Василия Великого. Да, старцы говорили о том, что надо очень хорошо подумать, взвесить все за и против, прежде чем уходить из мира, дабы не подставить себя под горечь обратных дорог. Прихожанка распалялась всё больше и больше.
- Они же мирской дух в монастыри приносят, эти скороспелые! Прямо беда, душа вся изболелась...
Да почему беда? Каждый делает в жизни свой выбор и совсем необязательно обсуждать этот выбор на церковном референдуме. Чтобы уйти в монастырь, необходимо благословение духовника. Ольга Викторовна, конечно, его получила. Так неужели духовник хуже знает сердечное устроение своей духовной дочери, неужели не рассмотрел её накрашенных губ и легкомысленной шляпки? Разве наша это забота - переживать о несовершенствах других, когда свои несовершенства криком кричат, хоть и прикрыли мы их повязанным по правилам платком, а глазам нашим давно не ведом карандаш, а губам - помада. Один священник сказал - чужие недостатки не помешают нам спастись. Но мы, воцерковленные люди, придумали себе оправдательный термин: «из лучших побуждений». Из лучших побуждений мы одёргиваем молодую женщину, замершую перед храмовой иконой. На женщине нет платка и это, конечно, непорядок. Но может, быть именно сейчас, в эту самую минуту она отправляется из страны далече в отчий дом и просит благословения в нелёгкую дорогу. И если отец принял жившего в распутстве и растратившего наследство блудного сына, неужели он не примет эту блудную дочь без платка? Пройдёт время, и она обязательно купит себе красивую шаль с мягкими кистями, много лёгких косынок. А пока... Пока ей нет до этого дела. Она просит, она плачет, она молится. И нам бы, как и положено более опытным и воцерковленным, лучше отвести от неё свой осуждающий взгляд и вспоминать почаще: мы сами-то из блудных, и вообще мы и старшие только потому, что есть младшие. Каста старших братьев. Хоть зажмуривайся, хоть отворачивайся, а - видно. Она есть, она держится особняком, она нетерпима к блудным младшим братьям, не до конца освоившим положенный этикет. Сейчас выходит много духовной литературы, так много, что уже не то что уследить трудно, а просто выбрать. Недавно позвонил представитель касты старших братьев, человек известный в православных кругах, спросил о книге молодого, неопытного автора.
- Читала. Понравилось. Правда, многовато повторов...
- А на странице двадцать пятой есть фраза - она просто возмутительна, а на сто сорок пятой - вообще бред! Берутся писать книги все, кому не лень. Вам, как православному журналисту нельзя оставаться в стороне.
- Что я должна делать?
- Подготовить публикацию. Я материал дам, останется только обработать.
- Зачем публикацию? Какой в ней смысл? Надо бороться с доморощенными писаками.
Слово «бороться» я очень не жалую. Оно исключает другое слово - любить, без которого немыслима духовная жизнь, духовный рост, духовное совершенство. А ещё я не жалую слово «смирять», - этим словом последнее время пестрит лексикон старших братьев. Я его смиряю, а он своё... Надо смирить его для его же пользы... Новоначального смирить - первое дело... А ведь такого слова в русском языке вообще нет. Есть слово - смиряться. И я позволю себе посчитать его синонимом слова любить. Смириться перед тем, кто тебя обидел, не понял, уязвил, оклеветал, обманул, предал. Это высшая математика духовной жизни, освоить её - великое искусство. Новоначальным блудным детям она вообще не по силам. Им бы научиться сначала азам Православия - праздники, посты, исповедь, вечернее правило, утренние молитвы, обедня, Всенощная... А великому искусству смиряться хорошо выучиться у старших братьев. Они - тёртые калачи, они - компетентны, они по долгу родства должны подставить плечо младшему. Вот и я дерзнула отказаться от участия в борьбе, даже посоветовать осмелилась:
- Давайте лучше позвоним автору этой книги и подскажем ему, в чём он не прав. Зачем же прикладывать его прилюдно? Не хочу слышать. Но знаю - услышу. И вот слышу уже:
- Надо смирить его. Это ему полезно.
Вот они, строки Евангелия от Луки, глава 15, стих 28: Он осердился и не хотел войти... Почему? Да потому что младший сын в доме, счастливый, в лучшей одежде и с перстнем на руке. А на лотке в церковной лавке его небольшая книжечка, её покупают, за неё благодарят. Пришло время потесниться в отцовском доме, разделить родительское внимание, и нанизать на собственный шампур на несколько кусков шашлыка меньше. Быть старшим братом - великая ответственность. Господь строго спросит с тех, на кого смотрят вопрошающие глаза новоначальных. Я всё делаю так? Я правильно крещусь? Я читаю верные молитвы? Я совершаю верные поступки? Помоги мне, я хочу быть сыном, а не наёмником Отца. Я хочу одолеть духовную брань и прорваться к свету христовой благодати. Мне так плохо было вдали от отчего порога, мне так горько было в свинячем загоне, мне было голодно, мне было одиноко. И вот я обрёл Отца! Увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Но какие страшные, какие обличающие нас слова читаем мы в Евангелие от Луки дальше. Отец обрадовался, а старший брат «не хотел войти в дом». Господь (!) принял заблудшую душу, а мы (!) кочевряжемся, боясь утеснения за отцовским столом.
- Не пойду я больше в церковь! - горько плачет подросток на плече у бабушки, - они все там какие-то злые, шипят, косятся, ну что я им такого сделал? -А не там встал. Не так оделся. Зачем серьгу в ухо вдел, что, нельзя было без серьги-то? Вот и схлопотал, вот и смирили тебя многочисленные братья, один старше другого. Грамотные, духовно подкованные, без серьги, в рубашечке наглаженной. А Господь не за серьгу с мальчика спросит, а со старших, что соблазнили брата своего.
Есть такой старый анекдот. Пришёл человек в храм помолиться, а сторож не пускает -закрыто. На другой день опять приходит, опять сторож не пускает, опять закрыто. И на третий день не пускает. Возроптал человек - да что же это такое? Не могу войти в Божий храм!
- Какой это тебе ещё Божий храм? - возмутился сторож, - это наша с батюшкой церква.
Вот и мы, как тот сторож, не можем взять в толк, что в храме Божием хозяин Господь, и не след нам громоздить баррикады на пути страждущих в него войти. Не лучше ли ковровую дорожку расстелить желающим? Натопчут, конечно, изотрут жёсткими подошвами, но зато как хорошо - по дорожке. И шаг лёгок, и душе привольно, и благодарность готова сорваться с губ. Шагай, младший брат, у тебя впереди непростая дорога, ты ещё и шишек набьёшь, и колени сотрёшь в кровь в земных поклонах и наошибаешься, и наплачешься о греховной своей душе. А пока шагай легко и счастливо. Здесь твой дом, здесь тебя любят, здесь заждались тебя. Хочешь, я брошу все свои дела и сам принесу тебе «откормленного теленка»? Будем есть и веселиться...
- Хочу, конечно же, - ответит младший и в знак благодарности поделится с братом самым лучшим, самым аппетитным куском.

Наталия Евгеньевна СУХИНИНА "РД" 6,2003

[Владимир_91]

Иными словами - уход от простоты в вере - уход от Бога, от общения с Ним, уход от Его руководства к самости. Спасибо, знал эти стихи из Евангелия, но как-то не примерил их к данной ситуации.