Старушки

[Виталий]

Я люблю старушек. Опрятных, приветливых старушек, которые опрятно и приветливо общаются с Вами. Ничего не могу с собой поделать. Когда они обращаются ко мне я останавливаюсь что бы выслушать. Хочется быть вежливым, и даже приветливым не смотря на плохое настроение, или сильные подозрения в том, что опрятная старушка станет совать очередную сектантскую листовку.

Увы. В наши времена опрятные старушки, если они приветливо останавливают Вас посреди жизненной сутолоки, это либо баптистки, либо иеговистки, либо еще какие ни будь "...истки". Старушек жаль, но "исток" - нет. А потому, я останавливаюсь и начинаю топтаться на старушечьих идеалах, которые они опрятно и приветливо мне предлагают.

Нет, нет - я не ухожу от них, я даже выслушиваю их, я даже заглядываю в их брошюрочки, и даже охотно обсуждаю цитаты оттуда. И вот через некоторое время старушки пытаются сами уйти, но я, злорадный и торжествующий - не отпускаю.

Жаль старушек. На старости лет, они пытаются проповедовать так же, как они проповедуют своим товаркам по телефону. Как они пересказывают друг другу сериалы, как они пытаются держаться на плаву жизни, новостей, политики и культуры. Но, упаси Бог, старушкам проповедовать о том же своим внукам. Внуки имеют на них стойкий иммунитет, и стойкое отторжение любой старушечьей проповеди.

Я из этих, я из внуков. У меня тоже была бабушка, и у бабушки было множество телефонных подруг, которые были уже не в силах встречаться иначе как по телефону. И бабушка мне проповедовала всеразличные вещи. Бабушка читала книги, толстые журналы, смотрела по телевизору новости, сериалы и "ток-шоу"... потом она все это вываливала на меня. А я... я понимал, что это ее единственная форма социальной, жизненной активности и потому добавлял в нее элементы борьбы, даже, если хотите, идейного борения.

Ругались мы страшно, с треском. Бог темпераментом ее не обидел, да и я, ее внук, черпнул ее горячей крови полной пригоршней. Дебаты могли начаться с чего угодно, но неизменно заканчивались "высоким штилем", и широкими, я бы даже сказал - вселенскими обобщениями. Мир праху тех идейных баталий. Теперь мне их даже не достает, теперь, вспоминая мою покойную бабушку, я останавливаюсь на улице, когда ко мне обращаются опрятные приветливые старушки, и вникаю в суть того, чего они от меня хотят.

А хотят нынешние старушки рассказать мне о Христе. Они готовно протягивают в мою коварную руку очередную тоненькую книжицу с штампованным сектантским текстом, который я успел уже практически выучить по выступлениям первоисточников этих текстов - тех, кто пишет эти брошюрки этим бабушкам. Они еще не знают, что у меня в голове есть свои антиброщюрки, которые я им выдаю в концентрированном виде, что называется в лоб.

Проходит 10-15 минут, прежде чем старушки начинают понимать, что им лучше со мной не продолжать, прежде чем они начинают тихо пытаться уйти, опрятно и почти приветливо прощаясь. Но, я, немилосердно доигрываю их игру до конца. Что бы уже в след, в семенящую спину пустить последний какой ни будь залп вроде: "Вы завтра здесь будете? - Я подойду, мы еще поговорим". Старушки не приходят на то же место в то же время. Но, я не чувствую триумфа.

Старушки, это такие люди, которые существуют для того, что бы уйти и оставить чувство щемящего одиночества. И они уходят, и их бессмысленно ждать на том же месте и в то же время. Они загадочно покидают нас, семеня куда-то в даль по аллее парка, со своей авоськой в которой лежит толстый журнал или роман Фейхтвангера, и стопка брошюрок. А ты стоишь, и понимаешь, что завтра она уже никому ничего не сунет, а просто возьмет, и уйдет, как телевизор выключит, и в опустелой квартире, среди запаха каких-то лекарств, среди старых кружевных салфеточек, половичков, фотографий на книжных полках воцарится тишина.

И ты опять будешь идти по аллее парка и с готовностью останавливаться, когда к тебе обращаются.

[Клеопатра]

Я сейчас прочитала и мне стало жалко свою бабушку.

А ко мне старушки не подходили с агитациями, в основном молодежь.

[Владимир_91]

Мне запомнилась встреча с одной женщиной, по возрасту близкой к старушке. Она оказалась ярой Иегвисткой. Не помню, с чего началась наша беседа, но как она претекла в разговор о Боге и вере, как минут через 10 наш разговор достиг апогея, помню хорошо, хотя прошло уже не мало лет. У меня таже было желание поговорить с этой женщиной, я стал приводить ей цитаты из Евангелия, ссылаться на высказывания святых но она явно не захотела далее со мной разговаривать. Она повернулась и пошла от меня - а мне ничего не оставалось как пожелать чтобы Господь даровал ей разумение истины Своей.
Молодежь меня старалась агитировать часто (Иеговисты), а вот старушек как то не попадалось более.